Горе мне щемило сердце, да рука хватала ножны Только те давно пусты, меч лежит на дне болота! Грудь броней хотел украсить, да кольчуга - проржавела, Годы в погребе лежала, в нем она и отсырела!
На коня хотел забраться, старый конь и повалился. Он одним лишь глазом видел, да и ноги не держали! И пошел в лаптях по селам, да меня от туда гнали. Один раз уснул у дуба, так с меня и лапти сняли!
Тридцать лет ходил по тропам, да решил вернуться к дому, Но забыл откуда вышел, когда в лапти был обутый. Ой йё, о-о-ох дурень! Ой йё, о-о-о-о!
И ходил еще три года, в старой драной одежонке, Потом вышел на дорогу, что вела к избе родимой. А избы и нет в помине, пару бревен да колодец, Из колодца хрен напьешься, он землей засыпан крепко!
Я и сел на пень клиновый, весь устаый да голодный. На меня глядела ведьма и трясла кривой клюкою! Говорила: чтож ты дурень не ценил того, что было? Что отправился в дорогу, коль и дома дел по горло?
Вот сиди и жди кончины, без лаптей и да умытый, Смерть не долго ждать осталось, не успеешь оглянуться! Ой-йё, о-о-о-х дурень! Ой-йё, о-о-о-о!
